Раз

«На пригорке — теремок,

На дверях висит замок»

Комната №302

Комната без окон, с железной дверью. Одна часть комнаты выделена под кухню, другая – место для сна. Спальных мест два – разделены одно от другого перегородкой. Две кровати, соответственно. Обе двуспальные.

Комнатушка в целом небольшая, обставлена без излишеств, но всё есть, жители её не обделены, не бедствуют. В кухне есть негромоздкий холодильник, стол, раковина с водоотводом – всё, как у людей. Тут же и душевая кабина стоит – очень удобно, далеко ходить не надо. Есть тут даже телевизор, да. Небольшой, но чтоб всё как у людей.

Утро. За столом сидят две дамочки. Одна весьма недурна собой: щёчки круглые, плечи широкие – женщина в теле, есть за что ухватиться. Глазки блестят, не омрачены высшим образованием. Это Варя. Она хорошо кушает: на завтрак у неё сейчас парочка варёных раков, хороший ломоть хлеба, огурец. Варе нужно хорошо кушать, она на сносях.

А вот другая девчушка не так хороша: тощая, волосы взлохмачены, взгляд уставший. Никаких признаков беременности, к тому же. Она сидит за столом в неподобающей приличной девушке позе, пьет кофе, хрустит солёной печенькой. Настенька, так её звать. Настя, в отличие от своей соседки, не выражает радости новому дню. Будто утро для неё – вовсе не чудо. Может, не выспалась, или не с той ноги встала. Ноги длинные, развратные.

ВАРЯ. Настенька, дорогушечка, вы не много ли кофейка пьете?
НАСТЕНЬКА. Угощайтесь, если хотите.
ВАРЯ. Мне вот нельзя, знаете же. (Варя гладит свой живот)
НАСТЕНЬКА. Сочувствую.
ВАРЯ. Бессонная ноченька была?
НАСТЕНЬКА. А то вы не слышали. Завидно что ли?
ВАРЯ. Ну-ну, не сердитесь. Может и завидно. Мой-то уж не лезет… второй месяцок уж не было. Говорит, для ребёночка вредно будет.
НАСТЕНЬКА. Глупости всё это.
ВАРЯ. Может и так. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. А кофе-то много не пейте всё ж. Это оно пока есть, а завтра уж и не будет, поди.
НАСТЕНЬКА. Поди.
ВАРЯ. Ох, Настенька, такая у вас ноченька была, такая ноченька… а вы всё сердитесь.
НАСТЕНЬКА. Не выспалась.
ВАРЯ. Хоть бы разок выспались, что ли. Ну ничего-ничего. Как только ребеночек в животике появится, сразу подуспокоитесь.
НАСТЕНЬКА. Точно. Беременность же – лучшее успокоительное. Тошнота, спазмы, головокружение – мечта каждой женщины.
ВАРЯ. Чудо зарождения жизни – вот как это называется. Я вас понимаю, Настенька, понимаю. Всё никак. Вот и раздражаетесь. Ничего-ничего, и у вас случится чудо. Сразу же ощутите смыслушку своей жизни. Мне поначалу тоже тяжело было. Всё плакала, боялась. Что будет дальше? Есть ли какой смыслушка? Увидим ли Солнышко когда-нибудь? Не я, так детки наши Солнышко увидят. Увидят обязательно. А моя жизнь на то и положена, чтобы взрастить новую жизнь. Понимаете? Новую жизнь – целиком и полностью новую. Не для нас будущее – для них. Вы знаете, как мы решили ребёночка назвать?
НАСТЕНЬКА. Миролюбой.
ВАРЯ. Надо же! Так и есть. Откуда вы знаете?
НАСТЕНЬКА. Варвара, неужели вы думаете, что ваших перешептываний с мужем не слышно из-за перегородки?
ВАРЯ. Миролюбой, да. Потому что мир надо любить. Вот кто мир не любил – тот его и разрушил. Надо любить весь мир. Вот какую истинушку мы поняли.
НАСТЕНЬКА. Глубоко.
ВАРЯ. Да уж, пожили, повидали. Я и вас люблю, Настенька. Научитесь и вы нас любить. Без этого сейчас никак нельзя. Но вы, Настенька, всё же постарайтесь не подслушивать. Хочется порою… знаете ли…
НАСТЕНЬКА. Посекретничать хотите? Ну вы предупреждайте, уши заткнём.
ВАРЯ. Какой уж там секретничать, вы что такое говорите. Мы не такие. У нас секретиков нет. Что вы, что вы. Вы меня не обижайте пожалуйста, мне волноваться нельзя. Меня не бережете, так о ребеночке подумайте. (смотрит на часы) Ох ты ж, Спасителю слава, время-то! Заболтались совсем, чуть передачу не пропустили. Сейчас поглядим (включает телевизор)! Ну-ка, чего сегодня мужинёк мой расскажет. Вот он, красавец , Васенька мой ненаглядненький! Ах, какой хорошенький он в телевизоре!

По телевизору и впрямь показывают мужчину хоть куда: короткостриженный как нормальный мужик, а не волосатик какой-нибудь. В спортивном пиджачке, при галстуке. Взгляд уверенный, не высокомерный. Сидит мужик этот за блестящим красивым столом, бумажки в руках теребит. А над головою его гордо сияют крупные буквы: новости. А рядом вот что написано: ведущий (ведущий!!! прим. автора) новостей – Вася.

Телеэфир.
ВАСЯ. Здорова, народ! Короче, информирую, типа. День как день, короче. Утром вот небольшой инцест имел место…. (Вася слушает наушник, что-то ему там подсказывают) а, инцидент, сорян. Короче, Олег Никифоров, который с пятого этажа, значит, занемог. Ну, да. В общем, говорил всякое не понятное, не на нашем. Он и раньше бывало – нет, нет, да сказанёт по-ихнему. А ему говорят: язык-то отсохнет. Таки отсох вот. Ну народ, ёпт, как языка-то своего не жаль? Ну не просто так ведь низзя не по-нашему речь пользовать. Наш язык – лечебный, благодатный. Их – зараза та ещё, от неё язык гниёт. Аккуратнее, народушка, берегите себя. Такие дела. Пока вроде больше новостей нет. В остальном всё стабильно, всё работает в прежнем режиме. Мало-помалу тянемся к Солнцу. Короче, покеда, до следующего эфира. Не проглазейте, может чего будет.

Два

«Бегал зайка по дороге,

Да устали сильно ноги»

Комната №302
Вот уже и вечер. В комнате теперь горит не общий свет, а сеющий уют торшер на кухне. Одни уже спят – это уважающие режим сна Варя с Васей. Чтобы не мешал свет от торшера, они вот что придумали: загородили свою кровать запасной простынёй. Вася-то рукастый, видать: придумал ведь как простыню зацепить одним концом к перегородке, другим к потолку. Вася – мужик. Но уже спит. Возможно, это он храпит – по-мужски так. А может и Варя.

Настенька же со своим мужем сидят за столом, пьют чай, хрустят солёными печеньками. Муж у Настеньки ей под стать: мышцы неприметны, сам согбенный какой-то, взгляд обремененный. Мужа Настеньки зовут Стас, что зачастую провоцирует соседа Васю на сочинение рифмы.

НАСТЕНЬКА. (негромко) Про краски не узнавал?
СТАС. Сказали, передадут.
НАСТЕНЬКА. Думаешь, дадут?
СТАС. Насть, ну откуда я знаю? Талон есть, должны дать.
НАСТЕНЬКА. Устал?
СТАС. Да всё лучше, чем тут целый день сидеть. Хоть какое дело есть.
НАСТЕНЬКА. Ну вот и мне… хоть бы рассказывал, чего там нового на работе, что делал. Я ведь не из праздного любопытства. От тоски сдыхаю.
СТАС. А что рассказывать? Всё хорошо, мало-помалу тянемся к солнцу.
НАСТЕНЬКА. Это-то понятно.
СТАС. Ну а что ещё тут расскажешь…
НАСТЕНЬКА. (шепотом) А ты придумай. Помнишь, как мы в детстве придумывали истории? Прям на ходу.
СТАС. То было детство.
НАСТЕНЬКА. Ой, а ты прям состарился. Такой серьёзный дядя. Я вот, например, сегодня ходила за грибами…
СТАС. Насть, не надо
НАСТЕНЬКА. …Иду по лесу, такая тишина. Немного прохладно, трава ещё сырая. Всё под ноги смотрю, смотрю – ни одного грибочка. Вдруг слышу – хруст. Замерла. Прислушиваюсь. Опять хруст. Тихонько иду в ту сторону, где хрустело – где-то за кустиком рябины. А там лось. Смотрит на меня большими черными глазами. Я сначала испугалась, но потом вижу, что он и сам боится. Я ему говорю: «не бойся, я тебя не обижу». А он мне в ответ: «я не тебя боюсь, а колдуна. Живёт в этом лесу злой колдун. Он меня заколдовал. Заблудился я три года тому назад, набрёл на хижину, зашёл ночлега просить. А там колдун и жил. Бежала бы ты отсюда, а то и тебя заколдует» А я ему говорю: «хочешь я тебя расколдую?» Подхожу к нему, целую в губы. И он вдруг обращается в красивого мужчину. И мы снова поцеловались. Он меня начал целовать в шею, потом поцеловал в грудь…
СТАС. Ты с лосём переспала?
НАСТЕНЬКА. Ну он же не лось!
СТАС. Ну а дальше?

Настя встаёт из-за стола, подходит к кровати, берет с неё подушку, подкладывает её под футболку – будто беременна.

НАСТЕНЬКА. Потом вот (показывает на живот). А грибов нет.
СТАС. Если от лося залетела, на меня не рассчитывай.
НАСТЕНЬКА. Ребеночка злой колдун заберет. Так что не переживай. (Настя бросает подушку обратно на кровать) Я может к лосю уйду. Буду с ним жить. У него домик в лесу, сам построил. Живёт у речки, рыбачит по утрам.

Стас смотрит в сторону спящих соседей, кивает Насте. Настенька машет на них рукой, жестом показывает, что они спят. Стас пожимает плечами.

НАСТЕНЬКА. Ну ладно, не спала я с лосём. Я только тебе одному верна, любимый.
СТАС. Знаю, любимая, знаю.
НАСТЕНЬКА. Ты самый лучший муж на свете.
СТАС. Ты самая красивая жена в мире.
НАСТЕНЬКА. Я так счастлива.
СТАС. Я так счастлив.
НАСТЕНЬКА. Слава Спасителю нашему, что мы имеем счастье жить друг с другом!
СТАС. Слава Спасителю нашему, что имеем счастье и друг друга!
НАСТЕНЬКА. Слава Спасителю нашему, что он имел наше счастье любить друг друга!
СТАС. Слава Спасителю нашему, что он имеет каждого, кто любит.
НАСТЕНЬКА. Я тебя люблю!
СТАС. Я сильнее тебя люблю!
НАСТЕНЬКА. Нет, я сильнее тебя люблю!
СТАС. Я люблю тебя как любит нас Спаситель наш!
НАСТЕНЬКА. Я люблю тебя сильнее, чем имеет нас Спаситель наш!

Настенька и Стас сдерживают смех, ладонью плотно прикрывают себе рты. Настенька делает глоток чая, чтобы приглушить приступ смеха.

СТАС. О, как ты прекрасна любимая моя женуличка!

Настенька жестом показывает Стасу, мол, прекрати, хватит.

СТАС. Ты так любима мною, что хотел бы не прерываясь на вздох целовать тебя бесконечно.

Настя прикладывает ладонь к своим губам и громко чмокает, изображая страстный поцелуй. Стас еле сдерживая смех, хлопает Настю ладонью по ноге.

НАСТЕНЬКА. Моя любовь к тебе уже подобна течению чистой горной реки.
СТАС. О, как же мне повезло с тобой.
НАСТЕНЬКА. Ох…

Стас и Настенька успокаиваются, и снова грустно пьют чай.

СТАС. Зашел сегодня в бар после работы…
НАСТЕНЬКА. (наиграно заинтригованно) Так-так-так…
СТАС. Подсаживается за мой столик девчонка, восемнадцать лет…
НАСТЕНЬКА. Как определил?
СТАС. Она паспорт показала сразу.
НАСТЕНЬКА. Ответственная какая.
СТАС. Подсаживается, в общем, спрашивает: «Один здесь отдыхаешь?» А девочка такая красивая, длинные ноги, большая высокая грудь. Эрудированная к тому же.
НАСТЕНЬКА. И диплом показала?
СТАС. Ну, да. Одни пятёрки. Я ей говорю: «Отдыхаю один. Но дома меня ждёт самая красивая, любимая моя жена…» Дома ждёт меня моя девушка… мы не женаты, но любим друг друга…
НАСТЕНЬКА. А она что?

Стас помрачнел, что-то вспомнил. Его дыхание стало тяжелее, в глазах заблестели наворачивающиеся слёзы.
Настенька, заметив это, встаёт из-за стола и подходит к холодильнику. Открывает его, что-то берёт там, возвращается к Стасу.

НАСТЕНЬКА. Слушай, у меня на сиське что-то вскочило. Какая-то припухлость. Посмотри, пожалуйста.
СТАС. Посмотреть твою грудь? Это… обязательно?
НАСТЕНЬКА. Меня это беспокоит. Вдруг что-то серьезное?
СТАС. Ну… я не доктор… надо талон в больничное крыло выписывать…
НАСТЕНЬКА. Посмотри, пожалуйста. Кажется, у меня рак (Настя задирает футболку, под ней, на лифчике, прицеплен варёный рак )

Стас закрывает рот рукой, чтобы приглушить хохот

НАСТЕНЬКА. Думаешь, само пройдёт? (Настя, немного погрустнев, кладёт рака на стол)
СТАС. Какая же ты дура, Настя! (Стас это любя, не серьёзно)
НАСТЕНЬКА. Где-то же они их взяли.
СТАС. Кого?
НАСТЕНЬКА. Раков.
СТАС. Положи на место. Не досчитаются, скандал устроят.
НАСТЕНЬКА. Ты не знаешь, где их выращивают?
СТАС. Ну, где-то выращивают.
НАСТЕНЬКА. Где-то выращивают. И огурцы выращивают. И даже пиво где-то варят. У Васи там банок шесть стоит.
СТАС. Где-то варят.
НАСТЕНЬКА. А в первый год одни консервы ели. Раков не было.
СТАС. Ну… Вася теперь журналист, хорошо платят.
НАСТЕНЬКА. Это-то понятно. Только чтобы вырастить раков, их же надо где-то взять сначала. Не из консервы же их зачали.
СТАС. Ладно… пора ложиться. Пойдём.
СТАС. Да. Пора.
Стас и Настенька взбираются на свою кровать. Улеглись. Смотрят друг на друга. Кивают. Настенька, как по сигналу, начинает постанывать – тихонечко, сладко так. Стас громко дышит и ёрзает. Настенька продолжает стонать, но уже сильнее, Стас также силнее начинает прыгать на кровати. Стас и Настенька стонут и раскачивают кровать всё интенсивнее и интенсивнее. Имитация бурного секса длится минут пять. Стас машет рукой, мол, стоп. Настенька ещё несколько раз сладко стонет, поворачивается к Стасу спиной и закрывает глаза. Стас тоже отворачивается от Насти.
СТАС. Спокойной ночи… любимая.
НАСТЕНЬКА. Ага.

Телеэфир. Утренние новости Василия
ВАСЯ. Добро утречка, народ! Информирую. Короче, ситуювинка была. Мутанты сверху пытались в нашу общую хату ворваться. Долбили люки, мать их за ногу. Но наши доблестные стражи быстро их нахер послали. Мало им там не показалось. Будут знать, мрази, как лезть к добрым людям. Слава нашим стражам, героям слава! Будь спокоен, народьишко! Не даст в обиду страж порядка! Как и прежде – всё хорошо, мало-помалу тянемся к Солнцу! Берегите себя, епт. До следующего эфира, не проглазейте, вдруг чё будет.

Три

«Вдруг охотник выбегает,

Прямо в зайчика стреляет»

Комната №302

Раннее утро. Василий уже ушёл служить общему благу, а вот Стас ещё не на службе: сидит, чаи распивает. Хрустит солёной печенькой. Девчонки спят – каждая в своей постели. Благородного духа и высокого воспитания Варвара спит за простынкой, а Настенька лежит не стыдясь срама: вон худющая ножка из-под одеяла торчит, разве что ягодицы не видно.

Стас не весел – тоже не горазд новому дню радоваться. На ножку не глядит.
Стук в дверь. Тут же и входит сам стучащий. Пухленький, низкорослый, приятного вида человек в красивой форме. Это контролёр Алевтин Степанович. Взгляд у него предобрейший, глазки утоплены в детских щечках, аккуратный носик густо украшен веснушками.

АЛЕВТИН. А, Станислав, хорошо, что застал вас дома. Боялся, что вы уже на работу ушли.
СТАС. Доброе утро, Алевтин Степанович.
АЛЕВТИН. Девчоночки спят ещё?
СТАС. Похоже на то.
АЛЕВТИН. Вы меня извините, Спасителя ради, но придётся мне их разбудить.
СТАС. А в чём дело?
АЛЕВТИН. Всё хорошо, не волнуйтесь. Анализы. Девчонки, такие девчонки.
Контролёр достаёт из внутреннего кармана компактное устройство, нажимает на кнопку, оно издаёт громкий звук, похожий на звон старомодного будильника. Девушки заёрзали в постелях, таки проснулись. Первой из-за простынки показала свою мордашку Варенька. Увидев контролёра обрадовалась.
ВАРЯ. Алевтин Степанович, доброе утро! А чего случилось? Поспатенькать не даёте…
АЛЕВТИН. Доброе утро, Варенька Николаевна. Вы меня простите, что бужу, но вас ожидают в больничном крыле. Вот вам талончик. Анализики надо бы сдать.

Настя тоже с постели поднялась. Как всегда недовольна, всё ей не то, да не так.

АЛЕВТИН. (Насте) И вам, многоуважаемая, Настенька Петровна, следует сходить, проверить как ваше здоровье.
НАСТЕНЬКА. Мне-то зачем так часто? Месяца не прошло…
АЛЕВТИН. Ну как же, заботимся. Заботимся, Настенька Петровна. Мало ли чего у вас. Сами понимаете. Ступайте, ступайте.
НАСТЕНЬКА. Дайте хоть умыться, кофе выпить.
АЛЕВТИН. Ничего, ничего, успеете. Вас надолго не задержат. Ступайте, ступайте.
НАСТЕНЬКА. Какие у вас веснушки красивые, Алевтин Степанович.
АЛЕВТИН. А? Веснушки, да… знаете, как весна – так всё лицо в веснушках. Раньше стеснялся, а теперь даже горжусь. Вам правда нравится?
НАСТЕНЬКА. Очень нравится. У меня ведь тоже веснушки. Каждую весну – вся в веснушках. И носик, и щечки. Видите?
АЛЕВТИН. (присматривается) Эм… может быть… чуть-чуть есть, да…
НАСТЕНЬКА. Не заметно что ли? Так это, Алевтин Степанович, из-за того что солнца нет. Веснушки ведь только под Солнцем проявляются. Биология.
АЛЕВТИН. Правда? Не обращал внимания…
НАСТЕНЬКА. Как же не обращали? Сами же говорите: как весна, так и веснушки. Солнце весной агрессивное. Никакие ультрафиолетовые лампы с весенним солнышком не сравнятся.
АЛЕВТИН. Ну что вы такое говорите… где же его взять, Солнце-то… это я в своей комнате огурцы выращиваю. Вот и ультрафиолетовых ламп наставил. Видать, и веснушки.
НАСТЕНЬКА. А! Вот оно что, огурцы! Вот на то я и баба – дура и есть дура, даже не подумала. Вечно ляпну чего… а ума-то нет.
АЛЕВТИН. Ничего страшного, Настенька Петровна, ступайте в больничное крыло. Вот вам и талончик. Давайте я вам пробью талончик-то.

Девушки выходят. Контролёр Алевтин закрывает за ними дверь.

АЛЕВТИН. (Стасу) Какая она у вас озорница. Кому-то природа красоту дарует, кому-то – ума, а кому-то – юмора сполна.
СТАС. Какой бы ни была – люблю её. Уж какая есть.
АЛЕВТИН. И то правильно. Правильно, Станислав. Бабу нужно любить. Всем бабам должна любовь достаться. У меня у самого, знаете, жена не без изъяна. Всё болтает, болтает. Не знаю, чего она там болтает, но всё без умолку. Всё равно её люблю.
СТАС. Добрый вы человек, Алевтин Степанович.
АЛЕВТИН. Грешен этим. Вот, к слову: получил ваш запрос на краски и бумагу. Сами увлекаетесь или Настя?
СТАС. Жена.
АЛЕВТИН. Ясненько. Ну, ничего. Не переживайте. Побалуется, да бросит. Она ведь у вас хозяюшка?
СТАС. О, да. Хозяйственная. Не жена – золото!
АЛЕВТИН. Очень хорошо. Замечательно. Комиссия решила, что не нужно ограничивать хозяйственных девушек в их всяких странных утехах. Хочет рисовать – пусть балуется. Чтобы не затосковала. Бывает, что девушки без утех – тоскуют. Это не хорошо, если будущая мать тосковать будет.
СТАС. Согласен. Так что, вы краски принесли?
АЛЕВТИН. Спрашиваете принёс ли я краски? А почему вы спрашиваете? Говорите, что я добрый, а сами спрашиваете. Конечно же принёс. Почему нет-то?

Контролёр достаёт из портфеля альбом для рисования и краски

СТАС. Спасибо.
АЛЕВТИН. Очень рад, что вы так заботливы. Другой бы свою жену наругал бы за такие желания. А я вот как считаю: жена – тоже человек. И ничто человеческое ей не чуждо.
СТАС. Спорить не стану.
АЛЕВТИН. Как у вас, кстати, дела?
СТАС. Всё хорошо, мало-помалу тянемся к солнцу.
АЛЕВТИН. Слышал я, что очень стараетесь ребёночка завести.
СТАС. Соседи болтают? Мешаем мы им что ли?
АЛЕВТИН. Нет, что вы! Соседи не жалуются. Зачем вы такое говорите! Беспокоятся только. Всё никак да никак. Как же это так получается? Интересно. Анализы и у вас хорошие, и у Настеньки. Очень плодовитые должны быть. Знаете, какие у вас сперматозоиды активные? Очень! Туда-сюда бегают, только шум. А Настенька! Такое лоно, прелесть! Как же такое случилось, что одно в другое никак не попадает?
СТАС. Видать всё мимо.
АЛЕВТИН. Ах, как это тяжело, наверное. Это ж сколько убитых потенциальных детишек. Да вы, Станислав, убийца. Шучу, конечно. Но цельтесь уж пожалуйста. А то я краем уха слышал, у бездетных будет переаттестация.
СТАС. Это как?
АЛЕВТИН. А как вы думали? Одними штрафами за бездетность теперь не отделаться. Нам нужно размножаться. Нам нужно строить новый мир. Нам нужно бить в цель. А вы холостыми стреляете. Станислав, это не мои слова. Это из буклета. Я сам-то этих проверок не выношу. Дайте людям пожить спокойно. Может из-за проверок-то этих и не получается. Это же стресс, правильно я говорю. Какой-никакой стресс. Я с вами откровенным буду: у меня когда стресс… вы не будете смеяться?.. У меня если стресс… ну, знаете… даже фантазии не помогают. Баба моя обижается, а я что поделаю – ну, бывает такое, можно же понять. Тут не в бабе дело. Тут хоть… хоть вашу Настеньку передо мной поставь, а всё равно – не шелохнётся. У вас может стресс? Отпуск могу вам выхлопотать.
СТАС. Вы что, о Насте фантазируете?
АЛЕВТИН. Что? Какие стыдные слова вы говорите… я покраснел, наверное? Это не потому что вы меня в таких фантазиях обличили, нет. Никаких таких фантазий у меня нет. Мне за вас стыдно, что вы такое могли подумать. Ни с того ни с сего. Я вам пример привёл. Чтобы вам понятнее было. Вам же Настя нравится? Видите вы в ней красоту? Так ведь? Она же вам нравится как женщина?
СТАС. Очень.
АЛЕВТИН. И я о том. А вы всё никак не прицелитесь. А девушка тоскует. Вижу, как она тоскует. Уже сколько соседей сменилось – все с детками уже, живут в собственных комнатах. А Настенька всё тоскует, смотреть больно.
СТАС. Мы делаем всё, что в наших силах.
КОНТРОЛЁР. Так-то оно так… А можно вопрос задам?
СТАС. Конечно, что такое?
КОНТРОЛЁР. Только вопрос очень личный.
СТАС. Задавайте уже.
КОНТРОЛЁР. А вы случайно, не из этих?
СТАС. Из каких?
КОНТРОЛЁР. Ну вы понимаете.
СТАС. Так я женат! На девушке!
АЛЕВТИН. Всякое бывало у нас. Женятся из корысти. Чтобы под крышей Спасителя нашего отсидеться, а потом оказывается… Вы как?

Контролёр подходит очень близко к Стасу, снимает фуражку. Смотрит ему в глаза.

АЛЕВТИН. Станислав…пока никто не слышит… вы скажите мне. Мне лишь капельку доверия хочется…. Мы так давно знакомы, я вам ни в чём не отказывал… Краски нужны – пожалуйста. Кофию – нате. В сауну хотите? У меня талончики есть. Или покушать чего-то нескромного? У меня талончик на рыбку есть. Хотите рыбку съесть?
СТАС…. Алевтин Степанович, я с вами откровенен… я не из этих.

Контролёр шепчет Стасу на ухо

АЛЕВТИН. Станислав, не надо стесняться. Не надо боятся. Мы никому не скажем. Никто не узнает.
СТАС. Алевтин Степанович, что вы делаете?

А Алевтин Степанович вот что делает: ласково прикасается рукой к щеке Стаса. Он же пытается отпрянуть, но контролёр прижимает его к себе.

АЛЕВТИН. Только кивните.
СТАС. Это какой-то фарс, Алевтин Степанович…

Стас вырывается из объятий контролёра

СТАС. Вы меня извините, Алевтин Степанович, но я жену люблю.
АЛЕВТИН. Которую?
СТАС. Свою нынешнюю жену – Анастасию.
АЛЕВТИН. Замечательно, Станислав. Это замечательно. Вы уж постарайтесь её любить более продуктивно. До свидания, Станислав. Слава Спасителю нашему!
СТАС. Слава спасителю нашему!

Контролёр подмигивает Стасу и уходит.

Телеэфир. Выпуск новостей с ведущим Василием

ВАСЯ. Доброго вечерочка, народ! Короче, трендец чо было. Пару часиков назад в секторе «Ша» на третьем этаже поймали настоящего пидора! Столько лет он жил среди нас, притворялся обычным человеком, и вдруг – изнасиловал ослабевшего от борьбы с мутантами стражника порядка. Весь ярус оцеплен, проверяют всех, кто вообще как-то виделся с пидорасом. Пока не ясно, заразил ли кого-нибудь пидор своим пидорным мутогеном. Стражника пришлось усыпить – то что один раз не пидорас – чушь собачья, выдуманная мутантами. Такие дела, народ. Бдите. Если заметили, типа, какую-то суету пидрильную – звоните сразу контролёрам. Надо истреблять сразу. Ну а в остальном всё хорошо, мало-помалу тянемся к солнцу. Берегите себя. До новых эфиров, не проглазейте, вдруг ещё чо будет.

Четыре

«Кошка сдохла — хвост облез.

Кто промолвит, тот и съест!»

Комната №302

В комнате Настенька, Стас, Вася, Варя. Все, кроме Насти, ужинают. А Настя за этим же столом рисует. Все ужинают, а она, значит, рисует. Никакого уважения к окружающим. Одно, что высшее образование – ума-то нет.

ВАСЯ. Вот так колбаска! Скажи?
ВАРЯ. Очень вкусненько.
ВАСЯ. А я о чём. Стас, попробуй мою колбаску.
СТАС. Спасибо. У нас свой ужин.
ВАСЯ. Свой ужин у них. На что ты там заработал: срань одна. Мужик должен мясо жрать. Да побольше. Варька, скажи?
ВАРЯ. Мужик без колбаски – не мужик.
ВАСЯ. То-то и оно. Угощайся, Стас. Соседи должны помогать друг другу. Ты со своей копеечной работёнкой такую колбасу не попробуешь, если не я. Бери, бери.
НАСТЕНЬКА. Из чего её делают интересно?
ВАСЯ. Из мяса, из чего же. Варька, ты слышала? Бедолаги даже не знают что такое колбаса.
ВАРЯ. Колбаску из мяска делают, из чего же еще.
ВАСЯ. И я о том. Попробуйте хоть. Так бы и давились печеньками, если б не ваш добрый сосед.
НАСТЕНЬКА. (берет колбасу, откусывает) Похоже на мясо. Интересно, где ж его берут.
СТАС. (предостерегающе Насте) Насть…
ВАСЯ. Мясо, Настюх, из зверя достаётся. Такие дела. Ножом по горлу – вот те и колбаска, дело ясное.
НАСТЕНЬКА. А что за звери?
ВАСЯ. Ну… свинота там всякая, коровы. Варька, скажи.
ВАРЯ. Поросёнки, коровёнки – все на колбаску идут.
НАСТЕНЬКА. Ага, а у нас-то прям не бункер, а пастбище. Процветающая ферма.
СТАС. Насть!
НАСТЕНЬКА. Да что «Насть»?! Ты попробуй колбасу-то. И правда ведь вкус мяса. Свинина. А ты свиней тут видел?
ВАСЯ. Я видел.
ВАРЯ. Васечка видел, он журналистик. Везде побывал, всего повидал.
НАСТЕНЬКА. И где тут свиньи или коровы?
СТАС. Настя, ладно тебе…
ВАСЯ. Да уж повидал… там ферма есть.
НАСТЕНЬКА. Где?
ВАСЯ. Ну там…. На первом ярусе.
НАСТЕНЬКА. Вот оно что. А я-то, дура, думала, там жилой этаж.
ВАСЯ. Может и не на первом, я чо считаю что ли?!
ВАРЯ. Поди запомни всё.
СТАС. Ну есть и есть где-то свиньи, подумаешь.
НАСТЕНЬКА. А может быть они там, где и всегда были? Наверху?
СТАС. Настя!
ВАСЯ. Стасян, твоя баба херню несёт. Ты чего, хочешь сказать, я тебя мутанированой свинотой угощаю? Думаешь, я тут мутантов жру за свои кровные?! Ты давай рот-то свой бабский прикрой.
СТАС. Так, сосед, не забывайся. Она тебе не баба, и затыкать ей рот не нужно.
НАСТЕНЬКА. Да расслабься, Стас.
ВАСЯ. Твоя баба херню несёт. Если ты ей рот не можешь заткнуть, значит не мужик. А если я один тут мужик – я и затыкаю рты. Варя, ну-ка слово скажи.
ВАРЯ. Что сказать, любименький?
ВАСЯ. Заткнись, сука. Видишь? Умолкла. Я сказал – она умолкла. Я скажу – заговорит. Своих баб в узде держи. Мозгов у них нет – вот и несут чушь собачью. Мужику на то и дано так много ума, чтоб на себя и на бабу хватало. Слава Спасителю нашему за такую благодать.
СТАС. Вот ты свою бабу и затыкай.
НАСТЕНЬКА. Стас, да всё хорошо. Вася дело говорит. Я же баба – дура и есть дура, что вскочило в голове, то и на язык попало.
ВАРЯ. Ох, Настенька, не дури больше. И то правда, что нам бабам знать много не положено.
НАСТЕНЬКА. Правильно. Пизда с башкой – вот и вся баба.
ВАСЯ. Свиньи, блин… где, говорит, коровы, где, говорит, свиньи. Надо же такое ляпнуть. Варька, ты слыхала?
ВАРЯ. Слыхала, миленький.
ВАСЯ. Я будто свиней не видал. Я чо, свиной колбасы от мутагенной не отличу?
ВАРЯ. Отличишь, Васенька!
НАСТЕНЬКА. Колбаска ваша, Васенька, из натурального мяса. Очень вкусно.
ВАРЯ. Так и есть, Настюха, из натуральненькой свиноты. Порося рубанули – и в колбаску. Никаких мутаций.
НАСТЕНЬКА. А я и не говорила ни разу, что из мутанта. Я и говорю – натуральная свинина.
ВАСЯ. Ну. А чо наговариваешь-то.
СТАС. Вот и поняли друг друга. Слава Спасителю нашему!
ВАСЯ. Слава Спасителю нашему!
ВАРЯ. Слава Спасителю нашему!
НАСТЕНЬКА. Слава Спасителю нашему, честному, святому, всевышнему слава! Слава его пастбищам бескрайним, слава!
ВАРЯ. Ой! (Хватается за живот)
ВАСЯ. Чего орёшь, дура?
ВАРЯ. Ох, Васенька, кажется схватоньки!
ВАСЯ. Погодь… ну не сейчас же… спать скоро… я устал, и всё такое…
ВАРЯ. Васенька, прости, миленький, кажется, рожается…
ВАСЯ. Епт, надо что-то делать.
СТАС. Так ты скажи своей бабе, чтоб пока не рожала. Должна же она слушаться.
НАСТЕНЬКА. Стас, перестань.
ВАСЯ. Варька, ты погодь тут… не извозюкай тут это… а то Настюха не хозяйственная, кто убирать будет, если ты - того…
Настенька подходит к телефону, берет трубку, спокойно набирает номер
ВАРЯ. Васенька, надо что-то делать….
ВАСЯ. Дык а я то тебе как…
НАСТЕНЬКА. Алло? Роды в триста второй. Варвара. Ага, ждём. (кладёт трубку) Сейчас приедут, всё сделают. Самим ничего делать не нужно, успокойтесь.
Варя тяжело дыша и крича ложится на кровать. Вася ходит по комнате, что-то бормочет. Суетится. Настенька продолжает рисовать. Стас пробует колбасу.
ВАСЯ. Рожать взялась… надо же там… детские штуки всякие покупать… а какие штуки? Варь, какие там штуки надо?
ВАРЯ. Аааах, Вася, надо что-то делать, Васенька!
ВАСЯ. Ясен пень, я и говорю… какие-то штуки надо…
НАСТЕНЬКА. За вас всё сделают, Василий. Спаситель заботиться о нас.
ВАСЯ. Точно-точно. Варя, всё хорошо будет. И Солнышко увидим, Варенька.

В комнату входят четверо в форме контролёров с носилками. Трое контролёров кладут Варю на носилки и уносят.

ВАСЯ. А я? Мне чего делать?
ЧЕТВЁРТЫЙ КОНТРОЛЁР. Пройдёмте со мной.
ВАСЯ. А, да.. а это… приз за ребенка где получить? Это наш первый.
ЧЕТВЁРТЫЙ КОНТРОЛЁР. Вот за призом и пройдемте.

Четвёртый контролёр уводит Васю. В комнате остаются наедине унылые Настя и Стас.

СТАС. Насть, нас будут проверять.
НАСТЕНЬКА. Пусть проверяют. Документы же все уничтожены, якобы.
СТАС. Вот именно, что якобы. Даже если не найдут связи, все равно ничего хорошего. Детей мы им сделать не сможем, а значит…
НАСТЕНЬКА. Казнят?
СТАС. Не знаю.
НАСТЕНЬКА. Да плевать. Надоело вот так – во лжи и страхе.
СТАС. Зато живы.
НАСТЕНЬКА. Если наверху есть живность, значит… мы вообще зря всё это затеяли, понимаешь? Могли бы просто остаться наверху, не заниматься этой… омерзительной ложью. Не изображать, что спим друг с другом.
СТАС. Даже если наверху есть Солнце…
НАСТЕНЬКА. Стас, столько лет мы тут живём – еда не кончается. И мясо, и хлеб, и молоко. Откуда?
СТАС. Да я понимаю, не дурак… дураком был, когда всю это канитель с фиктивном браком затеял. Но ведь мы не знаем, что сейчас наверху творится на самом деле. Пусть там есть жизнь…
НАСТЕНЬКА. Это уже очевидно.
СТАС. Но там же большая тюрьма. Или эшафот. Скорее всего тот мир готовят для этих вот детей – выращенных в инкубаторе, безропотных рабов.
НАСТЕНЬКА. Да и без того безропотны. Слава Спасителю…
СТАС. Перестань.
НАСТЕНЬКА. Плохой мальчишка. Спасителя не славишь.
СТАС. Да чтоб он сдох!
НАСТЕНЬКА. Ну вот и скажи это, чтобы он услышал. Мне-то чего шептать?
СТАС. Настя…
НАСТЕНЬКА. Я устала, Стас. Пусть проверяют.
СТАС. Меня казнят. Тебя отдадут какому-нибудь бедолаге, у которого жена при родах умерла.
НАСТЕНЬКА. Ну хоть потрахаюсь.
СТАС. Надо что-то придумать.
НАСТЕНЬКА. Ну давай переспим. Родим урода. Получим отдельную комнату. Сколько наш выродок проживёт?
СТАС. Не говори так, это… мерзко.
НАСТЕНЬКА. А вдруг и не урод родится?
СТАС. Настя, я серьёзно, давай подумаем как нам… пройти проверку… вообще, как они будут проверять? Поженились мы сразу после объявления тревоги…
НАСТЕНЬКА. Уже подозрительно. То есть поженились только ради билета в бункер.
СТАС. Да так все делали.
НАСТЕНЬКА. Смотри. (показывает Стасу рисунок) Похоже?
СТАС. Наша речка. Тут и тарзанка с которой ты прыгала.
НАСТЕНЬКА. А ты ссал прыгать.
СТАС. Да я не ссал, просто… не люблю лишний раз рисковать…
НАСТЕНЬКА. Это совсем не страшно. Я бы сейчас жизнь отдала за денёк на берегу нашей речки. Купалась бы весь день, загорала бы голышом. Читала бы книжку. Муравьи бы щекотали – пусть щекочат. А лицо бы всё веснушками покрылось. Оказывается, я так люблю свои веснушки.
СТАС. И без веснушек неплохо.
НАСТЕНЬКА. Без веснушек плохо, Стас. Плохо, потому что они должны быть, а их нет. И уже не будет никогда. Потому что, ты вообще не рискуешь. Погнали в загон – пошёл. И меня с собой.
СТАС. Я тебя не заставлял.
НАСТЕНЬКА. Прости, я не виню. На себя злюсь. Времени думать не было. Но теперь времени полно. Подумала. Напугали, обманули. Когда бежала в бункер, даже не задумывалась о том, что он появился не в один миг. Его ведь строили многие годы. Тщательно всё планировали.
СТАС. И что? Легче тебе от этой мудрости?
НАСТЕНЬКА. Противно. Ужасно противно от себя. И ты мне… стал противен. Я тебя любила, очень любила. И вдруг… я стала смотреть на тебя как на мужа. Поверила в эту легенду. И увидела я тебя иначе. Оказывается, ты мне противен. Получается ведь, если там есть жизнь… девушка, которую ты так любил – она жива.
СТАС. Её посадили…
НАСТЕНЬКА. Посадили… и она погибла во время взрыва. В этом ты себя убедил. А ты спасал себя, предложив мне фиктивный брак ради билетика в бомбоубежище. Теперь, получается, она жива. Она наверху. И может быть уже на свободе.
СТАС. Нет, это вряд ли.
НАСТЕНЬКА. А ты спишь в одной постели со мной, чтобы продлить свою жалкую жизнь. Ради чего? Ради надежды, что наверху снова будет жизнь, и все мы сможем вернуться под Солнце? Но никакого взрыва не было. А значит нет и надежды, что ты когда-нибудь окажешься под Солнцем. Всё о чём они не лгут: Солнце увидят лишь наши дети. Выращенные тут. Это инкубатор, Стас, а не бункер. Мы рожаем солдат будущего.
СТАС. Бред… Нет, это абсурд. Ты же просто выдумываешь… на ходу.
НАСТЕНЬКА. Тогда ты объясни, я послушаю. Что мы тут делаем?
СТАС. Я думаю… наверху еще нет жизни. Всё гораздо проще. Да, правды нам не говорят, но… жизни там нет.
НАСТЕНЬКА. Смотрю, соседушка наш не зря колбаску ест.
СТАС. Что ты имеешь ввиду?
НАСТЕНЬКА. Да всё ты понял.
СТАС. Ну… и что теперь?
НАСТЕНЬКА. Не знаю. Расскажи историю.
СТАС. Да блин, какую историю, Настя?! Мы не надолго одни остались! Нам нужно придумать план… нас будут проверять!
НАСТЕНЬКА. Я сегодня ходила в парк…
СТАС. Настя, перестань…
НАСТЕНЬКА. Гуляла, фотографировала цветочки. Уже всё цветет, представляешь. Смотрю, на лавке сидит – Алёна. Моя девушка, ты же помнишь её? Тебе она нравилась. Ты не верил, что лесбиянки могут быть красивыми не только в порно. Я так обрадовалась, что встретила её в парке. «Ты жива?!» - говорю. Она смотрит на меня и не узнаёт. Я говорю: «Это же я, милая, твоя Настенька!» Она молчит. Я сажусь рядом, кладу ей руку на плечо, и вдруг она рассыпается как пепел. И её уносит ветер. А я сижу в парке совсем одна. Единственная на всё белом свете. И только пепел – то тут то там – вьется в завихрениях весеннего ветра. Много-много пепла.
СТАС. Тебе она снится?
НАСТЕНЬКА. Мне ничего не снится. Я хотела сейчас придумать историю на ходу. Хотела про любовь. Но никакой любви не могу придумать – нет её уже. Никакой любви. Любить нельзя. Но трахаться – обязана. Хочешь порисовать? Хоть немного себя живым почувствуешь.

Стас, махнув рукой, отходит от Насти. Ложится на кровать.

НАСТЕНЬКА. Какой серьёзный дядя. Расскажи что-нибудь. Мне нравились твои истории.
СТАС. Я работаю на ферме. Она пятью ярусами ниже. Каждый день кормлю свиней, убираю навоз. Там и корм выращиваем. Корм искусственный, под лампами растёт. Но ничего, свиньи всё жрут. А навоз… навоз как и наши отходы – в большую трубу идут. Потом в очистные. Ферма большая, на весь ярус. И коровы, и свиньи там. В моей компетенции только свиньи. Обычные свиньи, ничем не хуже прежних. И нам колбасу выдают. Я только домой не приношу, всё сам съедаю. Чтобы ты не задавала лишних вопросов. А так… и мы живем неплохо. Хорошо живём. Мало-помалу тянемся к Солнцу. Слава… свиньям, слава!

Телеэфир. Выпуск новостей с ведущим Василием.

ВАСЯ. Доброго времени суток, уважаемые, епт! В целом всё пучком, размножаемся мало-помалу. Демократия… то есть, эта… демография отрицательно падает. И положительно растёт. Миллиончик-другой уж наплодили. Я и сам, признаться, не дурак – дочь вчерась из жены вылезла. Хорошенькая, три пятьсот. Ну а чо, братцы, коль есть мужское начало, надо пользовать. Чо еще там по новостям… А, вот. По надежным источникам стало ясно, что ген мутанта не от радиации идёт, а от инакомыслия. В головах тот ген, короче, рожает. Очкарики эти, из лабораторий-то, поняли наконец, как оно так вышло с мутантами. Это вот если мысль грязная зародилась в голове – вот она и есть ген мутанта. Опасный очень, как грипп. Хрен выведешь. Так что, если увидели у соседа мысль гнилую – сообщайте контролёрам там, стражам. А то и сами заразитесь, мутантами станете. А с мутантами разговор короткий. Короче, это… бдите там, берегите себя. Слава Спасителю нашему! Не проглазейте следующий эфир, а то мало ли.

Пять

«Купите мне сандалики —

Я замуж выхожу!»

Комната №302.

В комнате Настенька, Стас и контролёр Алевтин.

АЛЕВТИН. Не заскучали вдвоём-то? Ничего-ничего, после полудня новые соседушки у вас будут. Хорошие люди, очень хорошие. Я так рад, так рад за вас. Настенька Петровна, вы красками-то балуетесь?
НАСТЕНЬКА. Малюю потихоньку, Алевтин Степанович.
АЛЕВТИН. А покажите, что рисуете?
НАСТЕНЬКА. Да я не особо художник.
АЛЕВТИН. Ну перестаньте. Очень любопытно. Я искусство очень люблю. Вы не поверите, даже сам пытался рисовать. Деревья рисовал, домики. Моя жена даже хотела выставку дома устроить. Но я тоже скромненький. Покажите, чего нарисовали. Ну покажите, не стесняйтесь же.

Настенька смотрит на Стасу. Он пожимает плечами. Настя достаёт из-под матраца альбом для рисования, протягивает контролёру.

АЛЕВТИН. Ммм, не дурно, не дурно. Не будь вы женщиной, могли бы работать дизайнером плакатов. Станислав, как вы считаете? Могла бы ваша жена рисовать агит-плакаты?
СТАС. Нет, куда ей, бабе. Баба – она и есть баба, малевать-то может и малюет, а фантазии нет.
АЛЕВТИН. Ну да, ну да. Солнышко, птички – это, конечно, хорошо, но как-то по-бабски. А это может и неплохо, Станислав. Сентиментальности немного не помешает. Может и не хватает нам этого. В детских комнатах тоже плакаты нужны. Понимаете, вы меня, Станислав? Может, бабе вашей работу дать, а? Раз уж не рожает никак – пусть работает.
НАСТЕНЬКА. А что, можно?
АЛЕВТИН. Хи-хи. «А что, можно» - говорит. Ну вы, Настенька Петровна, даёте.

Контролёр идёт к двери

АЛЕВТИН. «А что, можно?» - ха-ха-ах. Станислав, смешная у вас бабёнка, весело вам с ней, наверное. Такая озорница. А моя жена всё только болтает, болтает. Так… про соседей я сказал вроде? Ну да, ну да… после полудня, стало быть…
СТАС. До свидания, Алевтин Степанович.
АЛЕВТИН. Ой! Я ж забыл вам письмо передать! Ну надо же! Это от Министерства. Надо же, забыл. Вот бы я сейчас выговор схлопотал! Как так забыл-то? Это я из зависти, наверное, мне-то Министерство не пишет писем.

Контролёр вынимает из портфеля письмо, отдаёт Стасу.

АЛЕВТИН. Держите.
СТАС. И что мне с ним делать?
АЛЕВТИН. Прочтите же!
СТАС. Алевтин Степанович, я хорошо знаю наши законы. Я не имею права вскрывать письма со штампом Министерства.
АЛЕВТИН. Ох! Вы совершенно правы. Какая жалось. Это большая досада. Что же делать? Как же быть?
СТАС. Алевтин Степанович, к чему эта комедия?
АЛЕВТИН. Если позволите, я могу прочесть.
СТАС. Будьте так любезны.

Контролёр берёт письмо.

АЛЕВТИН. Так волнительно… что же, что же там вам написали…

Алевтин вскрывает письмо, внимательно читает. Хмурит лоб. Наигранно изображает огорчение. Будто подкосились ноги, с тяжестью и огорчением садится на стул. Изображает досаду, горесть.

СТАС. Что-то случилось, видимо?
НАСТЕНЬКА. Да понятно всё.
АЛЕВТИН. Какая досада, Спаситель наш… какая досада.
СТАС. Уволили меня?
АЛЕВТИН. Что? О, нет. За что вас увольнять – не работник, золото. Станислав, Настенька, как же так?! Столько лет мы с вами как близкие друзья, а тут вон оно что. Какой позор, какой стыд!
НАСТЕНЬКА. Ну точно… Алевтин Степанович, родной, оглашайте приговор без кривляний.
АЛЕВТИН. Грубо, Настенька, грубо. Я искренне переживаю за вас. За вас, Настенька Петровна. Вы женщина, вы жертва. А вы, Станислав! Как вам не стыдно! С троюродной сестрой! Какой стыд! Какой позор! Не прикасайтесь ко мне! Отойдите! Видеть вас не могу, противный! С собственной сестрёночкой!
НАСТЕНЬКА. Интересно, как узнали? Наверху ведь всё сгорело в ядерном пламени. Ни осталось никаких следов.
АЛЕВТИН. Генетика, Настенька, генная инженерия. Код ДНК, знаете? Науку не проведешь.
НАСТЕНЬКА. А, ну разумеется. Я баба-дура, и не подумала.
АЛЕВТИН. Настенька, столько лет вы жили с таким позором. Столько лет молчали, терпели этого… извращенца. Ох, беда какая. Надо будет похлопотать, добиться больших прав женщинам. Сколько ещё позорных тайн нам поведают бабы?
НАСТЕНЬКА. Не нужно нам, бабам, головы всякой ерундой забивать. Сказали – раздвигай, мы и раздвигаем, наше дело маленькое.
АЛЕВТИН. Бедная, бедная, Настенька Петровна. Как жаль вас. Что же делать будем?
НАСТЕНЬКА. Чего требует Спаситель наш, слава ему, то и будем делать.
АЛЕВТИН. Может быть, скажите, что любите Станислава? Может быть, не злитесь на него?
НАСТЕНЬКА. Люблю как брата. Не злюсь.
АЛЕВТИН. Может быть, и спасти его желаете, как Спаситель наш спасает всех нас?
НАСТЕНЬКА. Чего вам нужно от меня?
АЛЕВТИН. Мне? Ничего не нужно. А вот общество хочет ребеночка. Обществу нужны вы и ваше лоно. Что же мы будем делать?
СТАС. Отстаньте от неё. Ведите меня на казнь и дело с концом.
АЛЕВТИН. Вы мне, Станислав, отвратительны теперь. Говорить с вами мне крайне неприятно. Но я человек. И у меня есть сердце. Я хочу вас обоих спасти. Ну подумаешь –родственники. Троюродные же. Что с того? Кровосмешение тут вряд ли даст негативный результат. Слишком дальние, понимаете ли, родственники. Так что ж, теперь, казнить всех из-за этого? Если у вас любовь – ну разве нельзя на эту мелочь жизни закрыть глаза?
СТАС. Нельзя.
АЛЕВТИН. А вы, Настенька, как считаете?
НАСТЕНЬКА. Какая грязь… казните.
АЛЕВТИН. Так не вам же голова с плеч. Неужто не жалко… мужа, брата… или кто он вам?
НАСТЕНЬКА. И меня казните. Я подпись свою тоже ставила. Меня никто не заставлял. Я когда-то была свободной женщиной.
АЛЕВТИН. Так-то оно так. Но… видите ли в чём дело… вы ведь женщина. С очень хорошими анализами. В таком прекрасном возрасте. А то что у вас нет… как оказалось, мужа… так это обществу только на пользу. Многим мужчинам в нашем скучном подземелье порой хочется разнообразия. И для генома это неплохо, если честно. Понимаете, Настенька?
СТАС. Вот гад! Она не проститутка вам!
АЛЕВТИН. А этого вы, Станислав, не узнаете никогда. Если, конечно, не примете условия проживания здесь. Условия-то прежние. Плодитесь и размножайтесь.
НАСТЕНЬКА. Ладно! Чёрт с вами, будем… будем плодиться. Оставьте его в покое!
АЛЕВТИН. Станислав? А вы как? Договорились?

Стас думает. Глядит на Настеньку, она плачет да головой кивает. А Стас всё думает. Думает, на ножки Настеньки глядеть не хочет.

АЛЕВТИН. Станислав? Ну же. Сделаете ребёночка сестрёнке? Всё ж не чужие люди.

Стас сильно-сильно думает. Стас давно не размышлял – с непривычке туго идёт, мысли в голове плохо копошатся. На Настеньку глядит – та в расстройстве вся, неинтересная. На Алевтина глядит – он добродушной улыбкой отвлекает.

АЛЕВТИН. Настенька – баба приятная, поглядите-ка на неё. Всё при ней. Отдельную комнату получите. Большой приз – талончиков да билетиков столько будет! Что вы, что вы, представить трудно!
СТАС. Лжёте вы всё, Алевтин Степанович. У вас же всё по правилам. Вы же идеальных ублюдков выращиваете. На понт берёте, кривляетесь. Никак ваш сраный спаситель не позволит инцеста. Уроды вам не нужны. Пошёл ты в жопу. Делай как в правилах написано.
АЛЕВТИН. Как знать, как знать… я лишь хотел дать ещё один шанс. Нужно доверять людям, Станислав. Но нет, так нет. Уходите, Станислав. Вас здесь больше никто не держит.
СТАС. Куда уходить?
АЛЕВТИН. Не знаю. Но в бункере вам не рады. Вы осквернили это место. Оскорбили честь и достоинство нашего спасителя.

Контролёр достаёт из кармана пиджака Зеленый билет.

АЛЕВТИН. Вот ваш билетик из бункера. Ступайте, ступайте. Видеть мне вас неприятно. Какой позор, ужасно. Уму непостижимо!
НАСТЕНЬКА. Я тоже хочу наверх! Дайте, прошу вас, дайте и мне билет!
СТАС. Алевтин Степанович, мы вдвоём хотим уйти! Пожалуйста. Мы не хотим тут жить, хотим наверх! Даже если из-за радиации мы умрём там в мучениях, дайте нам уйти двоим!
НАСТЕНЬКА. Пожалуйста! Умоляем!
КОНТРОЛЁР. Что вы, Настенька. Я не могу. Вы нужны тут. Вы нужны Спасителю нашему, слава ему
НАСТЕНЬКА. Да пошёл нахер твой грёбаный спаситель! Я хочу наверх!
КОНТРОЛЁР. Это не вы говорите глупости, это эмоции. Эмоции. Всё из-за искусства, я-то знаю. Я у вас, пожалуй, заберу краски.

Алевтин выталкивает из комнаты Стаса, выходит и сам, закрыв за собой дверь. Настя кричит, долбится в закрытую дверь.

НАСТЕНЬКА. Стас, сучара! Забери меня! Стас! Не оставляй меня тут, сука ты трусливая! Стас, вернись!!! Вернись, трус!!!

Телеэфир. Выпуск новостей с прекрасным ведущим Василием

ВАСЯ. Доброго, епт! Народ, народьишко мой родненький! Дочь растёт не по годам. Такие шикарные условия для детей тут, ваще прям! Наше детство – говно детство. Вот тут детям повезло так повезло. Всё для них, всё для нас, братцы! Ну а чо по новостям, говоришь? Короче, Спаситель наш готовит новое жилое крыло. Будет больше место. Каждому – по комнате! Каждой паре, братцы! У каждого свой уголочек будет, братцы! Вот оно как. Такие дела, народ. В общем, берегите себя и всё такое. Всё будет. И к солнцу мало-помалу дотянемся!

ШЕСТЬ

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять…

У лифта Стас подходит к контролёру билетов. Показывает свой заветный билетик наверх. Контролёр пробивает билет, кивает головой. Двери лифта отворяются.

Стас поднимается на лифте вверх. Лифт скрипит. Долго-долго ожидает Стас. Дернулся лифт – стоп. Отворяются двери.

Стас выходит на улицу. Светит Солнце. Трава зеленеет. Неподалеку стоит сарайчик, за загоном загорают свиньи. Неприметный, с виду похожий на подвальчик, вход в бункер охраняют двое юных, лет двенадцати, стражей.

СТАС. Добрый день! А вы чего без защитных костюмов?
СТРАЖ 1. Привыкли.
СТАС. Солнце! Солнце же светит!
СТРАЖ 2. Да, дяденька, хорошо сегодня.
СТАС. Так… а куда мне идти?
СТРАЖ 1. Дядь, да гуляй куда глаза глядят.
СТАС. Так значит… всё нормально? Тут есть жизнь?
СТРАЖ 2. Живности полно. Вон поросятки хрюкают, птички поют
СТРАЖ 1. А в городе девчата бегают.
СТАС. Ну.. я пойду тогда?
СТРАЖ 1. Иди, дядь, иди.

Стас поворачивается к стражам спиной и неуверенно шагает вперед. Страж 1 поднимает автомат, направляет в спину Стасу. Короткая очередь. Стас падает. Оба стражника молча подходят к телу, с трудом поднимают его – один за ноги, другой – за руки. И несут тело Стаса к загону со свиньями. Туда, свиньям, и бросают мертвое тело.

СТРАЖ 1. Кушайте хрюшки, кушайте.
СТРАЖ 2. Эх… на речку бы с девчатами.
СТРАЖ 1. Да ну, сторожить надо. Сбегай-ка лучше за тархуном. Жарко, блин.
СТРАЖ 2. Сам беги.
СТРАЖ 1. Ты беги.
СТРАЖ 2. Нет, ты.
СТРАЖ 1. Ты придумал, ты и беги.
СТРАЖ 2. Я тогда один пить буду.
СТРАЖ 1. Давай я тогда сбегаю, но вообще сам всё выпью.
СТРАЖ 2. А я тебе в бутылку плюну.
СТРАЖ 1. А я сразу в магазине выпью.
СТРАЖ 2. А я потом тебе наплюю. Попросишь воды, а там моя слюна.
СТРАЖ 1. Давай считалочку: Эне, бене, раба, Квинтер, финтер, жаба. Эне, бене, рес,
Квинтер, финтер, жес! Ты идёшь.
СТРАЖ 2. Дурацкая считалка. Ладно. Тогда на твои. Давай, давай, выворачивай карманы.
СТРАЖ 1. Возьми большую. Стоять ещё долго. Девчуль встретишь, зови сюда. Помацаем, может.
СТРАЖ 2. Лады.
СТРАЖ 1. Стой. Плюнешь в бутылку – будешь лох.

Эпилог.

«Буду резать, буду бить -

С кем останешься дружить?»

Настенька в своей комнате. Она рисует. У неё уже большой живот – месяц восьмой.
В комнате ещё двое – Мужчина и Женщина. Они едят.

МУЖЧИНА. Во, давненько такого сала не жрал! Хорошее сало!
ЖЕНЩИНА. Такого поискать. А ну-ка, еще кусочек мне на хлебушек!
МУЖЧИНА. Да хоть два! Настюха-шлюха, сала хошь?
НАСТЕНЬКА. А хочу! Дай мне сала!
МУЖЧИНА. Не насосала! Ха-ха-ха!
ЖЕНЩИНА. Ха-ха-ха! А я насосала! А я насосала! Ха-ха-ха!
МУЖЧИНА. Чё ты там намалевала сегодня, Настюха?
НАСТЕНЬКА. Не ваше дело. Это дело государственной важности.

Мужчина подходит к Насте, хватает огромный лист, на котором она рисовала. Смотрит

НАСТЕНЬКА. Только попробуй испортить, я контролёру скажу, что ты…
МУЖЧИНА. Да не писай в рюмку. Зачем такую красоту портить. Ты хоть и дура-дырка, а в искусстве толк знаешь.
ЖЕНЩИНА. А ну покажи.

Мужчина разворачивает плакат: Полянка, на полянке – танк. Солнышко светит. А на небе красными буквами: «Дитя, помни! Враг не дремлет! Убивай, не думай! Мочи ублюдков»

НАСТЕНЬКА. Ещё не всё. Только начало.
МУЖЧИНА. Ясен пень. Надо ещё грёбаных мутантов пририсовать. И чтоб вилами, вилами этого мутанта.
ЖЕНЩИНА. Вилами в жопу!
МУЖЧИНА. Дитя, не дремли! Бей уродов, убивай ублюдков!
ЖЕНЩИНА. Мочи! Мочи!
НАСТЕНЬКА. Штаны не обмочи. Баю-баюшки-баю, все увидимся в раю.

Телеэфир. Выпуск новостей Василия

ВАСЯ. Здорова, народ! Встаём с колен, братцы! Скоро будет солнечно! Слава Спасителю нашему, слава! Говорят, мутанты планируют чего-то, хотят нас тут сожрать всех. Но наши дети уже окрепли. У наших детей есть метод. Они – наше будущее. Будем жить, братцы! Мало-помалу тянемся к Солнцу! А теперь, народ, глядите-ка какой концерт для вас состряпали наши детки. Сразу после выпуска новостей. Не проглазейте!

В эфире развлекательное шоу. Выступают юные дарования. Один на гармошке играет, другой пляшет и песенки поёт.

ВОКАЛИСТ:

Вышел пидор на крыльцо

Почесать своё яйцо

Глядь – яиц в штанах-то нет

И ведь нет уж тыщу лет

Пам-пам пам-пам-пам пара-парам-пам-пам-пам

Три мутанта под окном

Были биты мужиком

Отпинал мужик их так

Что задымился их пердак

Пам-пам пам-пам-пам пара-парам-пам-пам-пам

Любит баба поболтать

Ты ей слово, она – пять

Бабе рот ты затыкай

Есть ведь чем – ну так пихай!

Пам-пам пам-пам-пам пара-парам-пам-пам-пам

Как-то парень спасовал,

По башке жене не дал.

Отвалился член его –

Между ног теперь – дупло

Пам-пам пам-пам-парам пара-парам-пам-пам-пам

Как-то раз мужик читал,

Книжки всякие листал

А враги его не спали

Его бабу отодрали

Пам-пам пам-пам-пам пара-парам-пам-пам-пам

Эфирное время подошло к концу. Всем добрых снов. Мало-помалу тянемся к солнцу!

«Кто поймал тот молодец,

Ведь считалочке конец!»